Франция, век XVII

Allitera пишет:

цитата:

Оффтоп: не хотите выложить чего-нибудь познавательного?

Оффтоп: Уже давно подумываю.

4 декабря 2000 года. В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" программа "Не так"
В гостях - историк Елена Лебедева
Эфир ведет Сергей Бунтман

С. БУНТМАН: Это историческая программа, программа на исторические темы. Вот, мы говорили о Людовике XVI, говорили о Людовике XV, о Людовике XIV. И теперь мы еще на единицу уходим дальше и говорим о Людовике XIII. Всем знакомый король, правда?
Е. ЛЕБЕДЕВА: Конечно.
С. БУНТМАН: Это наш добрейший с детство, со времен Дюма и "Трех мушкетеров". Но там что-то не то, насколько я знаю, я разведывал. Вы сами мне признались, Вам потребовались некоторые подтверждения к этой передаче от специалистов неисторического плана. Уж раскройте сразу тайну.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да, я сегодня утром по этому поводу консультировалась с детским психологом, поскольку передача у нас про детей, про королей в детстве. И я сказала этому психологу, не говоря, о ком идет речь, спросила: вот, если с ребенком сделать то-то, то-то и то-то в его раннем детстве, что из этого будет, кто вырастет из этого человека? И психолог мне сказала, что с ним будет, и это совершенно точно совпало с портретом Людовика XIII. А я, когда задавала вопрос, я говорила тоже о Людовике XIII.
С. БУНТМАН: То есть, Вы перечисляли все, что с ним делали воспитатели, доктора?
Е. ЛЕБЕДЕВА: Я перечисляла все, что с ним делали родители, воспитатели, все, кто его окружал в раннем детстве. И вот получилась клиническая картина того, что с ним было на самом деле.
С. БУНТМАН: Давайте разберемся. Вот, уже его отец – весельчак, храбрец… бабник.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Несомненно, именно так.
С. БУНТМАН: Генрих IV, мало того, что он обещал всему народу курицу с горшочке…
Е. ЛЕБЕДЕВА: Ну, это тоже легенда.
С. БУНТМАН: Но до сих пор же подают! Какая легенда, Лена?! Курица Генриха IV подается в нормальных ресторанах всегда. И вдруг мы потом видим эту картину даже у Дюма, такого размягченного, слабовольного человека…
Е. ЛЕБЕДЕВА: Людовика XIII. Да, это даже не только у Дюма. Это такая запущенная писателями-романтиками: и Гюго, и Альфредом де Виньи, Дюма и другими, - вот это представление, некоторое такое демонизирование кардинала Ришелье, который подчинил своему влиянию короля, а сам король - это, как вы его в эфире называли, нюня, такой человек, совершенно жалкий, который совершенно неспособен на какие-то от него самого исходящие инициативы и действия, во всем подчиняется кардиналу Ришелье. Кроме того, человек, абсолютно ничтожный, праздный, ленивый, не занимается никакими делами, только ездит на охоту – и все. И, к тому же, такие у него сложные отношения с женой, как-то он никак не может наладить свою семейную жизнь нормально, все у него как-то не слава Богу. Ну, что сказать? Это не так.
С. БУНТМАН: Не так. А как? Давайте начнем с самого рождения, что ли? 1601 год.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Давайте, наверное, сначала несколько слов скажем о том, откуда мы знаем о Людовике XIII, потому что, знаете, что обидно: обиднее всего в отношении этого короля, что, если о других нам приходится, действительно, восстанавливать картину по каким-то косвенным свидетельствам, строить какие-то предположения, гипотезы, то в данном случае нужно только очень внимательно посмотреть в те документы, которые есть, потому что, что касается Людовика XIII, сохранился очень подробный дневник с первых дней рождения ребенка до совершенно взрослого возраста. Этот дневник вел личный врач Людовика XIII, который был назначен его отцом Генрихом IV и был при нем все годы его взросления, его возмужания. И он оставил очень подробный именно что дневник – там записи идут с интервалом в несколько дней, этот врач записывает какие-то очень конкретные примеры, какие-то конкретные случаи из жизни маленького мальчика. То есть, если это все проанализировать и просто посмотреть на это, то жизнь его становится проста как на ладони. И это, конечно, очень интересно, если это проанализировать с точки зрения психолога или педагога. Это с этой точки зрения дает очень интересный материал. А, кроме того, ведь сохранились письма Людовика XIII, его подробнейшая переписка с кардиналом Ришелье. И это уже совсем другое дело. Там речь идет о государственных делах. Между прочим, они обсуждали не охоту и не женщин и не какие-то такие вопросы…
С. БУНТМАН: Даже не литературу, которую очень любили.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Нет. Они обсуждали государственные дела. И очень интересно было то, что этих писем было очень много, они переписывались все годы их совместной работы (а я не могу это назвать другим словом).
С. БУНТМАН: 17 лет, по-моему.
Е. ЛЕБЕДЕВА: С 1624 по 1640, это сколько получается?
С. БУНТМАН: Ну, примерно так: 18.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Они переписываются постоянно, причем, на каждое письмо Ришелье следует ответ короля, или, наоборот, король что-то запрашивает, чем-то интересуется. И совершенно нет такой картины, что король ничтожество, по этим письмам этого совершенно не видно. Это отнюдь не ничтожество, а человек, вполне адекватно занимающийся государственными делами. Хотя, конечно, надо сказать, что и генератором идей, и человеком, реализующим эти идеи на самом деле является кардинал, но роль короля очень велика. Хотя бы потому, что без него ничего бы не было. Вот всего того, что сделал Ришелье для Франции, если считать это положительным завоеванием, а, наверное, это так, потому что не было бы той великой, прекрасной страны, которая в XVIII веке существовала и которую я очень люблю, да и вы, наверное, тоже Сергей…
С. БУНТМАН: Да, которую революционеры…
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да, и которую революционеры… так с ней поступили. Но этого всего бы не было, если бы не было политики Ришелье и политики Людовика XIII.
С. БУНТМАН: Хорошо. Может быть, он тогда идеальный второй номер?
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да, в каком-то смысле он идеальный… Как сказать, он первый номер в том смысле, что он сумел, во-первых, подобрать себе такой кадр… А между прочим, это было не так просто для него, потому что, во-первых, можно было позавидовать талантам, возможностям этого человека, которых у самого Людовика XIII не было. Кроме того, кардинал Ришелье был из лагеря Марии Медичи, с которой он в это время… это была практически гражданская война между политическими группировками и стоявшими за ними силами. И Людовик XIII сумел, тем не менее, несмотря на личную враждебность, сначала проявлявшуюся, сделать его своим ближайшим помощником. Да, они были сотрудниками. И в том смысле, что король всецело поддерживал Ришелье, давал ему эту опору, - в этом смысле он был первым номером. А в том смысле, что Ришелье фактически, как я уже сказала, генерировал идеи, все это осуществлял, он был таким идеальным вторым номером: он выполнял представительские функции и, кроме того, давал опору Ришелье.
С. БУНТМАН: Вот это – источники, источники, откуда мы знаем о разных Людовиках Тринадцатых. Но все-таки вернемся к тому, как его воспитывали. Вот, врач вел дневник. А о чем он вел дневник? 9 лет ребенок был при отце и при матери.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Это ужасная история, ужасная. Приступим. Людовик XIII родился, как мы знаем, в семье французского короля Генриха IV и его жены, королевы Марии Медичи. Причем, это была женщина из рода Медичи, соответственно, из банкирской семьи. Это были банкиры, которые очень разбогатели, стали правителями Тосканы, и уже матерью Марии Медичи, то есть бабушкой Людовика XIII, была австрийская принцесса из рода Габсбургов, племянница Карла V, этого знаменитого императора, которого Тициан так прекрасно изображал. Наверное, известная фигура. Это была вторая жена Генриха IV. Первая, как мы помним, была королева Марго. Он с ней развелся, женился на Марии Медичи, с тем, чтобы иметь наследника. И наследник этот довольно скоро родился, это был их первый ребенок, у них еще потом было пятеро детей – кто-то остался жить, кто-то умер в детстве. Родился этот мальчик 27 сентября 1601 года. Ну, и сразу же, как полагалось, он попал в руки нянек. У него была гувернантка, мадам де Монгла. И вот, был этот личный врач и кормилицы. Это – люди, которые его окружали. Надо сказать, что королева оказалась плохой матерью. Во-первых, было принято, что ребенка воспитывала не королева, а какие-то специально назначенные люди. Но вот Анна Австрийская, например, по отношению к своему сыну вела себя, все-таки, иначе, она все-таки была в его жизни как мать. Мария Медичи нет, она его совершенно не любила. И масса свидетельств тому, что она не хотела его видеть. Скажем, если его больно кусала собака в ее присутствии, она ругала его, а совершенно не…
С. БУНТМАН: А не тех, кто спустил собаку.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да. Она не приходила к нему, когда он болел. При том, что он в детстве очень ее любил, как чаще всего бывает: дети очень тянутся к матери, и редко так бывает, чтобы ребенок не любил свою мать. Матери практически не было, только в официальных, представительских функциях. Об отце этого нельзя сказать, отец его вроде бы любил, и единственную такую родственную нежность, которую он получал, - это была нежность его отца. Но отец у него был своеобразный человек. Его в детстве воспитывали по-простому, пороли, и он считал, что это пошло ему на пользу.
С. БУНТМАН: Вообще, честно говоря, если не слышат гасконцы и беарнцы, то двор этот Бурбонский – это какой-то такой курятник, такой симпатичный деревенский двор.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да, его по-простому очень воспитывали. И он считал, что, если это ему пошло на пользу, то его сыну тоже пойдет на пользу. И с двух лет (представьте себе!) этого мальчика пороли розгами для того, чтобы его утихомирить, для того, чтобы сломить его упрямство (маленькие дети ведь часто бывают упрямы, правда? И чего-то хотят, и чего-то добиваются). Так вот, его усмиряли розгами. И это происходило очень часто, почти каждый день, потому что мальчик, видимо, вследствие такого воспитания, проявлял все больше упрямства, непослушания и т. д. И была еще одна очень неприятная для мальчика вещь. Это вот я уже говорю как человек, проконсультировавшийся с психологом. Вещь такая. Известно, что Генрих IV был бабник, как Вы сказали.
С. БУНТМАН: Да, бабник, не побоимся этого слова.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Не побоимся этого слова. У него было много женщин. Причем, он совершенно не стеснялся того, что это было на глазах у всех, эти женщины были в одном дворце, все прекрасно все знали. От каждой из этих женщин он имел детей, поэтому детей у него было очень много, всех их он признавал как своих, это тоже было всем известно, что это королевские дети – герцоги Вандомские и всякие прочие маркизы. Они все воспитывались вместе, и эти женщины окружали этих детей. То есть маленькие дети тоже все это прекрасно знали. Да это еще и ладно – хотя это вызывало большие трудности для детей: они ревновали друг друга. Скажем, самый старший ребенок (он был сын Генриха IV и Габриэль д’Эстре)… А дело в том, что Генрих чуть было не женился на Габриэль д’Эстре, но она умерла. А если бы она не умерла, то этот мальчик был бы тогда дофином.
С. БУНТМАН: Да, дофином, а потом королем.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Конечно, и это вызывало у этого мальчика (тем более, когда они росли) взаимные…
С. БУНТМАН: А там ребята, по-моему, были все больше какие-то веселые, боевые.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да, ребята были боевые, была такая веселая компания. И маленький Людовик всех их очень не любил. Но это-то еще и ладно. Все дело в том, что Генрих IV совершенно не считал нужным скрывать свою сексуальную жизнь от мальчика, в буквальном смысле: он не только все объяснял и все показывал, специально, считал, что это нужно делать. И таким образом, этот маленький мальчик (с другими, наверное, было также, мы просто про них не знаем, а вот про этого мы очень хорошо знаем) с самых ранних лет был лишен детской невинности, неведения. И это вот очень плохо в дальнейшем сказалось на развитии его детской психики. Известно, что уже лет в 5-6 он боялся своей сестры. Он вообще боялся девочек. Ну, и естественно, это должно было потом сказаться в его дальнейшей мужской жизни. Вот такое было у него детство. У него было очень строгая нянька, гувернантка, которая совершенно не боялась его пороть, делала это довольно часто, тем более, что отец на этом настаивал. И действительно, мы знаем, что мальчик уже в раннем возрасте очень часто проявлял агрессивность. Причем это была такая агрессивность… король любил его дразнить. Известен случай, когда король сорвал с него шляпу и надел на себя. Мальчику это очень не понравилось (это был совсем маленький мальчик, ему было три года с половиной), он стал требовать, чтобы король отдал ему эту шляпу. А король отнял у него еще что-то… барабан там, палочки какие-то, и мальчик буквально зашелся, у него была истерика. Потом мы будем читать в дневнике (Эруар звали этого врача) Эруара, что в юности, в молодые годы у него были такие судорожные припадки, которые потом дали исследователям основания говорить, что у него была эпилепсия.
С. БУНТМАН: Но у него, судя по всему, не было, у него была хроническая болезнь. Он вообще какой-то был…
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да, он вообще был человек очень больной, будучи уже взрослым. Вообще, когда он родился, врач пишет, что он был такой мальчик крепкий, здоровенький, был, правда, небольшой дефект языка: ему на второй день жизни подрезали уздечку под языком. Но вообще, это был очень здоровый ребенок, но такое воспитание привело к тому, что уже в молодые годы он стал болеть, у него начались такие психосоматические расстройства, когда начинаются какие-то нарушения функций органов, связанные с очень сильным неврозом. И потом у него развилось воспаление кишок, которое его сопровождало всю жизнь, и он страшно мучился от этого. Потом уже, в зрелые годы, поскольку организм был ослаблен вот этим постоянным нарушением пищеварения, считается, что он умер от туберкулеза, у него развился туберкулез. Он умер-то 42 лет. По-нашему, это еще молодой человек.
С. БУНТМАН: Ну, вот, королевского ребенка ужасно воспитывали, просто кровь стынет в жилах, когда Елена Лебедева рассказывает. Но это еще не все, да? Когда над бедным мальчиком издевались… Как он все-таки принял участие в государственных делах? Как он проявил какое-то свое мужество? Как он нашел такого советника как кардинал Ришелье? Откуда что берется? Как его могли привлекать к государственным делам, когда правили мама, мамин друг?
Е. ЛЕБЕДЕВА: В том-то и дело, что его никак не привлекали к государственным делам. Его отец Генрих IV был совершенно неожиданно убит в 1610 году, когда мальчику, как мы понимаем, было 9 лет. И регентшей стала королева-мать Мария Медичи. Она очень обрадовалась этому факту, что наконец-то, она, во-первых, освободилась от мужа, который унижал ее своим поведением (она была очень им недовольна, естественно). И она почувствовала себя свободной, почувствовала себя у власти. Около нее были такие люди как Кончини, этот итальянский авантюрист, который незадолго до этого женился на любимой подруге Марии Медичи, ее подруге детства. И эта вот пара – семейство Кончини – полностью подчинила своему влиянию королеву, и правили они такой тройкой.
С. БУНТМАН:. Вот, специальное воспитание Людовика XIII как ребенка-короля, а потом как… мама регентша, а он все-таки король.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Его продолжали пороть, надо сказать, долго еще. Вот, он король, а его порют. Кроме того, его практически не учат. И даже когда он стал подрастать, эта чета Кончини (если такие свидетельства) нарочно лишала его необходимого образования, потому что они были заинтересованы в том, чтобы он как можно позже и был как можно менее способен был вступить реально на престол, стать реально королем. Они были заинтересованы в том, чтобы регентство продолжалось как можно дольше. А, между прочим, во Франции у королей, во всяком случае, зрелость наступала в 13 лет. И официально, когда 13 лет стукнуло, регентство официально кончалось. Конечно, ребенок в 13 лет еще править королевством не может, это ясно. Так что учили мальчика очень плохо, образование он получил только то, что совсем необходимо, т. е. его научили читать, писать и Священной истории.
С. БУНТМАН: Что на него произвело большое впечатление.
Е. ЛЕБЕДЕВА: Да. Вот настоящего систематического образования, которое получал, например, Ришелье в своем Парижском коллеже, он не получил вообще. При этом, опять-таки свидетельства Эруара, в первую очередь, говорят о том, что он был способный мальчик. Во-первых, он проявлял остроту ума, такую ироничность ума еще в раннем детстве. Он очень рано научился писать и читать, между прочим. Он очень любил рисовать, охотно этот делал и очень охотно учился этому. Он очень охотно учился музыке и даже, будучи взрослым человеком, он сочинял музыку. То есть, по-видимому, он был человеком такого правополушарного склада, такого интуитивного, как бывают люди искусства, а вот более такие точные какие-то науки интересовали его меньше. Впрочем, его мало им учили. Учили его очень плохо. А чему учили, действительно, очень хорошо и за чем следили эти его политические высокопоставленные воспитатели, - это охота. Вот это они следили, чтобы это он изучал как следует и этим занимался. Они считали, что король должен охотиться. К нему приставили такого графа де Люина, считали, что это человек такой очень простой, не способен к каким-то интригам против них, и вот его сделали таким воспитателем юного короля. Но они просчитались в том смысле, что и Люин оказался другим человеком на самом деле, Людовик к нему очень привязался, это был для него самый любимый человек в это время. Ну, еще какие-то люди нашлись около короля. И когда мальчику было 16 лет, он-таки забрал королевскую власть себе. Он организовал при помощи своего окружения убийство Кончини, друга матери ближайшего, его жена была потом казнена, королева-регентша была отстранена от власти. И вот с этого момента считается, что Людовик XIII действительно вступает в свои полномочия. И тут выясняется, что он совершенно неспособен править государством. И, по-видимому, он это сам сознает, потому что он очень активно начинает заниматься государственными делами, во все вникать, пытаться что-то сделать. Подыскивать себе советников, при том, что это 16-летний мальчик. Конечно, им руководят. Но вот в этот момент, когда он осознает себя как человек, который должен управлять своим государством, должен управлять страной, вот тут он начинает сам, между прочим, учиться и сам набирать какие-то знания и какие-то возможности, в том числе и подбирать себе людей, которые бы позволили ему это делать.

Взято отсюда: http://www.echo.msk.ru/programs/vsetak/