Отправлено: 29.07.09 14:02. Заголовок: Жан-Кристиан Петифис. "Людовик XIII", 2008.

Уважаемые форумчане! Предлагаю Вашему вниманию несколько переведенных отрывков из этой самой свежей на сегодняшний день биографии короля. Должна извиниться за количество и бессистемность переводов, ибо перевожу, когда меня клюнет жареный петух.

 Отправлено: 29.07.09 14:03. Заголовок: Планы государственн..

Планы государственного переворота 1617 года. (Составлено по книге Ж.-К. Птифиса "Людовик XIII").

Государственный переворот 24 апреля 1617 года не был осуществлен спонтанно. Заговорщиками было выработано несколько планов захвата власти, ибо молодой король далее не мог выносить создавшееся положение вещей.
То, что настало время предпринимать решительные меры против безраздельной власти четы Кончини, Людовик XIII понял осенью 1616 года после тяжелой болезни, едва не сведшей его в могилу.
11 ноября 1616 года король, еще не оправившийся после болезни, проходил по Большой Галерее в Лувре в сопровождении одного гвардейца, г-на де Матаре, бывшего губернатором Фуа, и еще одного дворянина. Они разговаривали, стоя у окна, когда появился маршал д'Анкр, окруженный сотней придворных, которые оказывали ему истинно королевские почести и жадно ловили каждое его слово. Кончини остановился у другого окна рядом с королем, делая вид, что его не замечает, и не приветствуя его. Король удалился, глубоко уязвленный этой сценой.
Король, терпеливо дожидавшийся своего часа семь лет, понял, что тянуть дальше нельзя. Но что мог предпринять подросток, которому только что исполнилось пятнадцать лет, против своей матери и ее фаворита, которые обладали реальной властью, деньгами и армией? У короля не было ни того, ни другого, ни третьего. В его окружении едва ли можно было найти дюжину верных ему людей. И среди них не было никого, кто был бы способен посоветовать что-то действительно ценное для осуществления захвата власти молодым королем. Все, что мог предложить Люинь, никогда не отличавшийся храбростью, - это бегство.
И вдруг через некоторое время Робер Арно д'Андийи, племянник интенданта финансов Исаака Арно, рекомендует Люиню Клода Гишара Деажана, подчиненного Клода Барбена, генерального контролера финансов, ставленника Кончини. Умный и осторожный Деажан решил перейти на сторону короля, о чем монарху и сообщил его фаворит.
Помимо Люиня и Деажана, в кружок заговорщиков входили Марсийак, граф де Ларошфуко, барон де Моден, бывший троюродным братом Люиню, и некий Луи Тронсон, законник, который позже станет секретарем короля. Эта весьма скромная компания собиралась по вечерам в покоях Люиня, которые находились над королевскими апартаментами с тех пор, как фаворит стал капитаном Лувра. Этим людям король открыл, что не намерен далее терпеть произвол Кончини, и попросил их совета, заметив, что не хотел бы использовать те методы, к которым прибег Генрих III в его борьбе с герцогом де Гизом, ибо не желал начинать свое личное царствование с пролития крови.
Необходимо было усыпить бдительность четы Кончини и королевы-матери, которые, несмотря на всю свою высокомерную уверенность в собственной безопасности, могли заподозрить о том, что в окружении короля что-то назревает. Людовик с удвоенной силой принялся заниматься тем, что королева-мать называла "ребячеством" и что потом даст повод историкам упрекать короля в задержке умственного развития, - играть с солдатами, возводить из земли форты в садах Лувра и охотиться. Вспоминая об этом времени, Людовик говоил: "Я тогда играл в ребенка..." Королеву-мать и Кончини же поступки короля убедили в том, что он и не думает о делах государства; они совешенно успокоились. Гишар Деажан писал: "Он предавался занятиям, далеким от его достоинства и его настроения, чтобы скрыть то, что было у него на сердце, и вел себя так искусно, что никто не смог разгадать его хитрость".
Между тем король задумывает поставить балет "Освобожденный Иерусалим", в котором отчетливо намекает на то, что он решил сбросить ярмо всевластия матери и ее фаворита, но они видят в этом балете только намек на поражение Грандов.
И все-таки Элеанора Галигаи что-то предчувствовала. Она думала о том, чтобы продать свой особняк на улице Турнон и поместье в Лезиньи-ан-Бри, переправить в Италию свои несметные богатства и бежать в родную Тоскану. Она думала добраться водой до Амстердама, и оттуда пересесть на корабль до Флоренции. Кончини тоже стал проявлять беспокойство, которое усилилось после смерти девятилетней дочери Марии 2 января 1617 года.
А между тем заговорщики не могли определиться с выбором средства, которое бы позволило им избавиться от Кончини. Люинь чувствовал себя довольно плохо в шкуре заговорщика и предлагал Людовику под предлогом поездки в Сен-Жермен-ан-Лэ бежать в Руан или Амбуаз, губернатором которого он был, и призвать на помощь дворянство. Людовик отверг это предложение, предполагая, что на его призыв никто не откликнется. Для него лучшем решением было отправиться в армию под каким-либо предлогом и там, посреди войск, под охраной французских гвардейцев и кавалерии г-на де Кюре, призвать к борьбе против узурпаторов его власти.
И вдруг для совершения этого плана предоставляется прекрасный случай, которого Людовик никак не мог ожидать. Правительство королевы-регентши решило, что присутствие короля в армии необходимо для того, чтобы призвать к повиновению герцогов Майенского и Неверского и поднять моральный дух солдат. Отъезд назначили на 1 марта. И тут Людовик сам допустил ошибку. Он не смог скрыть волнения и радости, и Мария Медичи что-то заподозрила. Она начала откладывать дату поездки и, наконец, попросту отменила ее. Кончини же отправил на место военных действий роты французских гвардейцев, охранявших короля, и заменил их своими людьми. Король понял, что над его головой нависла смертельная угроза и что его при таком расположении дел легко могут убить.
Люинь опять предложил мирный способ устранения Кончини. Согласно его плану, епископ Каркассонский должен был убедить королеву-мать отправить Кончини в отставку, указав на его промахи и ошибки. Естественно, это не дало никаких результатов.
Стали искать другой выход. Самым разумным Людовику казалось схватить Кончини и судить перед Парламентом. Но как это реализовать? Кто бы мог арестовать Кончини? У Людовика не было преданных людей, способных осуществить арест. Схватить маршала д'Анкра в его особняке на улице Турнон было невозможно, ибо он был хорошо охраняем. В городе и во дворце он всегда находился в окружении охраны и преданных ему вооруженных до зубов дворян. Деажан предложил схватить его в Лувре, каким-либо образом разлучив Кончини с его охраной. Людовик согласился с условием, что он не будет убит. Теперь нужно было найти человека, который взял бы на себя арест маршала Франции.
Неизвестно, кто предложил воспользоваться услугами Николя де л'Опиталя, маркиза де Витри, капитана второй роты телохранителей короля, губернатора Мо. 1 апреля Люинь провел его к королю, и король ввел его в курс дела. Витри без колебаний согласился на предложение короля, попросив разрешения взять себе в помошники трех верных людей - брата Франсуа дю Алье, своего зятя барона Персана и своего друга Фукероля.
Арест Кончини был весьма опасным предприятием. Заговорщикам нужно было решить, что делать в случае провала, ибо реакция флорентийца была известна заранее. Все участники заговора рисковали головой, включая короля, и он не обманывался насчет того, какое будущее его ждет в случае провала операции.
Люинь, всегда склонявшийся к идее побега, приказал гвардейцам малой и большой конюшен держать наготове лошадей в полночь. Клод Манго, хранитеь печати и ставленник Кончини, обеспокоился этими странными ночными передвижениями. Деажан насилу его успокоил, что-то придумав на ходу, и предупредил короля о том, что Люинь так неудачно взял на себя инициативу. Людовик рассердился и воскликнул: "Как он может думать, что король Франции опустится до бегства!"
Маршал д'Анкр, узнав, что в Лувре что-то затевается, быстро выехал из Каена в столицу. 17 апреля он был уже в Париже. Он не скрывал своих угроз в адрес Люиня: "Г-н де Люинь, король на меня косо смотрит, и вы мне за это ответите!" В гневе он угрожал убийством ближайшим к королю людям - Люиню и королевскому врачу Эруару. Ему вторила его супруга: "Люинь, тебе подрежут крылья!"
Медлить было нельзя. Король принял решение немедленно арестовать Кончини и бросить его в Бастилию в ожидании суда.

 Отправлено: 29.07.09 14:06. Заголовок: Сражение при Пон-де-..

Сражение при Пон-де-Се.


Перевод из главы «Вторая война между матерью и сыном». Сражение при Пон-де-Се.

В начале лета 1620 года ситуация была весьма угрожающей. Западные провинции были в руках мятежных грандов. Лонгвиль держал Нормандию (которую Люинь выменял у него на Пикардию), Вандом - Бретань, Роган - Пуату, д'Эпернон - Ангумуа, Онис, Сентонж и Лимузен, герцоги Майен и Роклор - Гиень, герцог де Монморанси - Лангедок, не считая Ла Валетта, который прочно основался в Меце и мог позвать на помощь войска из Германии. И это было не все. Мария Медичи обратилась к великому герцогу Тосканскому, герцогу Савойскому и к королю Испании, рассчитывая получить от них денежную, военную и дипломатическую помощь в войне против своего сына. Ее войска насчитывали 30 000 человек пехоты и 3000 всадников.
Учитывая менталитет эпохи, она не была простым частным лицом. Вдова Генриха IV, мать царствующего короля, член королевской фамилии, она несла в себе частицу монархической легитимности. Казалось естественным, что она должна заседать в Совете вместе со своим сыном. Вот почему гранды сплотились вокруг нее. <...>
3 июля 1620 года в Лувре собрали королевский Совет. На нем столкнулись две стороны: Конде, выступавшего за немедленные военные действия, особенно в направлении Нормандии, и Люиня и барбонов, старых советников Генриха IV, напуганных внезапной военной мощью вдовы Генриха IV. Каждая сторона приводила свои аргументы. Конде говорил, что его величество не знает своей силы, пусть он идет прямо на Нормандию и все будут ему подчиняться. Бывшие министры Генриха IV отвечали, что нельзя быть в этом уверенным и что его величество обладает всего лишь небольшой армией и недостаточными средствами. Что будет, если в отсутствие короля мятежники возьмут Париж? Армия Майена, сформированная в Анжу, может занять его, и тогда то будет неисправимым поражением. Людовик, не говоривший до этого момента ни слова, вышел из своего молчаливого состояния. Он начал говорить и говорил как король: "Среди стольких врагов, которые сейчас существуют, надо идти на тех, кто больше и ближе: это Нормандия. Мое решение: идти вперед и не ждать в Париже, пока мое королевство будет в их власти и мои верные подданные будут угнетены".
После того, как Совет закончился, главный прево Нормандии, Пьер Ле Блан дю Роле стал вновь настаивать на том, что решение короля было слишком рискованным. "Вас не было на моем Совете, - ответил ему король, - на котором я принял главное решение: знайте, что с помощью оружия я раздавлю всех моих врагов, потому что они не могут меня ни в чем обвинить и я не обидел никого из них. Вы будете иметь удовольствие это увидеть."
Не откладывая дела в долгий ящик, король на рассвете 7 июля вышел из Парижа с 3000 пеших и 200 конных под командованием Шомберга, Пралена и Креки. Бедный король, это были все его силы, состоящие в основном из его военного дома: охраны, швейцарцев, жандармов, кавалерии и французской гвардии! Чтобы быть лучше различимым, он надел белый камзол с белым воротником, белый шарф главнокомандующего и белое перо на шляпу - подражание и культ отца, завоевателя своего королевства. Он прекрасно держался в седле Армениля, своего большого испанского скакуна.
Утром 8 июля его армия подошла к воротам Руана. Герцог де Лонгвиль отступил со своими войсками, и Людовик вошел в город без единого выстрела. Его встретили бурными приветствиями. Королевское правосудие торжественно лишило прав мятежного герцога. Напуганное окружение советовало королю ограничиться этим успехом и не идти на Кан, где укрепился Лонгвиль. Людовик отверг их доводы: «Опасностью больше, опасностью меньше! Идем прямо на Кан!» Не имея проницательности и военных талантов победителя при Иври, он раскрыл свои способности прекрасного воина, отличавшегося поразительной стойкостью и выносливостью и безразличием к непогоде. В течение трех часов, верхом под проливным дождем, он присутствовал при переходе своих войск. Приблизившись к мятежному городу, он выехал вперед обследовать местность, замечая малейшие детали и ища место, где можно было бы наиболее эффективно перевести свою кавалерию.
Прибыв в Эсковиль неподалеку от Кана, он приказал принести карты окрестностей и, выслушав мнения офицеров, расставил сам посты кавалерии и наметил направления, в которых будут высланы разведчики. 15 июля в 11:30 утра после завтрака, во время которого он всего лишь выпил немного кларета, разбавленного водой, король одел доспехи и бесстрашно спустился в открытую траншею перед городом. Скромно одетый, со шпагой на боку, он походил на монахов-воинов времен крестовых походов. Он знал всех офицеров, в том числе и низшего ранга, по их именам. Когда по ним открыли мушкетный огонь, он посмеялся над солдатом, охваченным паникой и бросившимся на землю. Он невозмутимо, выказывая полное презрение к опасности, продолжал изучать вражеские войска без малейшего страха. Его пытались заставить отступить. Он всех заражал своим воинственным пылом, и именно он придавал силы своей маленькой армии.
Жители Кана сдались. «Я не желаю церемоний, - сказал Людовик. – Продолжайте мне служить, и я буду вам хорошим королем». Пробыв в городе два дня, он его оставил. Нельзя было задерживаться в Нормандии. 2 августа армия была в Ле-Мане. Далее она взяла путь на Перш, где не встретила никакого сопротивления, и спустилась к Анжу.
Мария Медичи за стенами Анжера приказала вооружить армию, поднять налоги и нанять крестьян копать траншеи, защищавшие ее войска. «Надо начать сражение по ту сторону Луары», - сказал король. Тем не менее, из-за уважения к своей матери, он не хотел захватывать город и решил бросить свои силы на переправу Пон-де-Се: два полуразрушенных моста, защищенные редутами, которые занимали войска под командованием герцога де Реца.
Странный король, одновременно застенчивый, заикающийся, полный комплексов, но наделенный безупречным мужеством, держал себя с озадачивающей всех непринужденностью, пряча свои слабости за талантом военачальника. В ночь, предшествующую битве, в замке Ла Верже, где он разместил свою ставку, он сверился с картой и понял, что его кавалерия плохо расположена. Он немедленно отдал приказ поменять ее расположение. Теперь он располагал 5 000 пехотинцев, 600 кавалеристов и двумя пушками. 7 августа, в 6 часов утра, после бессонной ночи он стал ждать на поле битвы полномочных представителей противника. К несчастью, Мария Медичи имела привычку спать долго: ее не решились разбудить. В полдень время отсрочки истекло. Скрупулезно проверив расстояние между батальонами инфантерии, эскадронами кавалерии и швейцарцами, он отдал приказ начинать атаку, невзирая на возражения Люиня.
Королеву-мать окружали неопытные военачальники: молодой Суассон, герцог де Немур или ни на что не способные, как маршал де Буа-Дофен. Другие, Роган, Майен и д’Эпернон, были далеко, рассеянные по провинциям. Их армии таяли. Приближенный Марии, Луи де Марильяк, брат интенданта юстиции Анжу, получил звание главного маршала. Ему поручили согласовывать расположения войск, но он был занят борьбой со своими соперниками. Герцогу де Рецу, бывшему в Пон-де-Се с 1200 пехотинцев и 300 всадников, Мария Медичи приказала защищаться, не атакуя королевские войска, что тому не понравилось, и он ушел со своими людьми. Это было катастрофой для мятежников, у которых оставалось только 2000 пехотинцев, сто всадников и три пушки. Покрытый пылью Вандом, вернувшись в ставку королевы-матери в Боро, воскликнул: «Мадам, я бы хотел умереть!», на что фрейлина королевы ответила, что для исполнения этого желания ему нужно было остаться на поле битвы. Командующий легкой кавалерией Сент-Эньян сопротивлялся королевским войскам. Битва длилась три часа. На поле брани осталось несколько сотен убитых. Многие, пытаясь спастись вплавь, утонули. Другие, пытавшиеся скрыться в заросших берегах Луары, стали жертвами местных крестьян, жаждавших отомстить за их набеги и поднятые налоги. Сент-Эньян был взят в плен, а Вандом спасся вплавь. Так закончилась «смешная история Пон-де-Се», как ее прозвали историки, желая подчеркнуть ее военную незначительность, смешная история, которая, на самом деле, таковой не являлась.
Мария Медичи отказалась продолжать сопротивление, сбежав на юг, и ей не оставалось только покориться. 8 августа 1620 года в удушающую жару Людовик, проведя 17 часов в седле, вошел в Анжер. Мир был подписан двумя днями позже благодаря ловкости Ришелье. Он сумел вовремя завершить конфликт двух сторон. Статьи Ангулемского договора были возобновлены, и было дано прощение всем грандам, их приближенным и всем мятежникам, в течение десяти лет не дававшим никакой передышки государству. Даже Сент-Эньян, осмелившийся сопротивляться королевским войскам в присутствии самого короля, избежал смертной казни. Мария Медичи получила 300 000 ливров на выплату своих долгов. Обычаи регентства трагически продолжались, но кто в этом виноват?.. Чтобы заплатить за все его безумства, нужно было создать впечатляющее количество новых должностей. Обязавшись жить в мире с королем, Мария получила обещание позже быть введенной в королевский Совет. На полях договора было обозначено, что Ришелье выдает замуж свою юную и прелестную племянницу Мари-Мадлен де Виньеро, м-ль де Пон-Курле, дочь его сестры Франсуазы дю Плесси, за Антуана де Рур де Комбале, племянника королевского фаворита. Это была идея отца Жозефа, решившего примирить двух соперников. Что же касается кардинальской шапочки, то она была ему формально обещана под давлением Марии. Бранясь, Людовик подписал официальное прошение Папе 22 августа. Казалось, между Ришелье и Люинем царит полное взаимопонимание. Они клялись друг другу в искренности и дружбе. Это была лишь видимость. На самом деле, фаворит решил не отсылать это прошение, которое делало его слишком умного противника настоящим политическим соперником. Тайком он и Пюизье поддержали кандидатуру Ла Валетта, архиепископа Тулузского и сына герцога д’Эпернона. Именно он получил кардинальскую шапочку в январе 1621 года.
13 августа 1620 года Мари вновь встретилась со своим сыном в замке Бриссак возле Анжера. Она вышла из своих носилок в сорока шагах от спешившегося короля. Они приблизились друг к другу, без эмоций поцеловались и разошлись. Комната Юдифи, где они обменялись несколькими словами, до сих пор существует. Их встреча была холодной. В то время как она перебралась в Фонтенбло, ожидая своего возвращения в Париж, Людовик подписал «декларацию невиновности своей высокочтимой госпожи и матери». Мария на этот раз решила не ввязываться в интриги и следовать советам г-на де Люсона, который в очередной раз спас ее от провала.

 Отправлено: 29.07.09 14:07. Заголовок: Сражение на острове ..

Сражение на острове Рие 16 апреля 1622 года.




13 апреля 1622 года Людовик XIII узнал, что герцог де Субиз укрепился на узкой болотистой полосе сущи, недалеко от Сен-Жиль-сюр-Ви, - на острове Рие, до которого нельзя было никак добраться, кроме как по болоту. Он немедленно решил его атаковать со своими войсками, шестью полками инфантерии и восемью пушками. Никто из военачальников не поддержал королевского замысла. В субботу 16 апреля в полночь он повел кавалерию в атаку, не дожидаясь подхода инфантерии. Он был одет в кирасу и набедренники, на голове его был шлем, увенчанный большим белым пером. Местные крестьяне указли ему место, где можно было пройти вброд, что он с легкостью и проделал. При первых лучах солнца, когда прилив отрезал ему дорогу назад, король атаковал войска Субиза во главе всего лишь 400-500 всадников. Он хотел умереть или победить. Не ожидавшие такого тактического хода и такого стремительного натиска гугеноты в беспорядке начали разбегаться по болотам. Сражение длилось весь день. Королевская армия понесла незначительные потери. Со стороны протестантов были убиты сотни людей, захвачены знамена и орудия. Субиз смог бежать, вернувшись в Ла Рошель всего лишь с тридцатью всадниками. Людовик, весь день сражавшийся в условиях, когда вода доходила лошади до груди, смог отдохнуть только в 8 часов вечера в деревне Аспремон. Завернувшись в широкий плащ, он упал на койку, покрытую соломой, которая накануне служила ложем для его врага, и заснул.
На следующий день он написал своей матери: "Я был 16 или 17 часов верхом и испытывал такое удовлетворение, что не чувствовал бега времени и не испытывал ни малейшего неудобства из-за жары". Восхитившись его победой, Мария выразила беспокойство его неустрашимостью. "Как и самый последний дворянин в вашей армии, вы испытываете ту же усталость. Простите меня за то, что я вам это говорю, но к моей радости, которую мне доставило ваше письмо, примешивается и удивление. Во имя Господа, не поступайте так больше, подумайте о том, что вы король и что вы должны сохранить себя для вашего народа".
Королю было 20 лет. Он достиг середины отпущенного ему на земле времени. Он был "настоящим сыном Марса, воинственным и неутомимым". Он без стаха спускался в траншеи, забирался на выступы, чтобы лучше видеть врага. Снаряды падали в друх шагах от него; несколько раз ему чуть не оторвало голову. Он пьянел от запаха пороха, боя барабанов, грохота пушек, града снарядв, звона шпаг. "Я видел, - пишет в своих мемуарах Бассомпьер, - многочисленные и различные действия короля в многочисленных опасных местах и скажу без лести и без желания угодить, что никогда не видел ни мужчину, ни короля, который был бы настолько уверен в себе, как он". Несмотря на его кажущуюся холодность, к своим солдатам он был добр, сочувствовал им и выказывал большую заботу, например, приказывая своим собстенным поварам печь хлеб, если его не успевали подвезти. Однажды он бросил кошелек с пистолями женщине, у которой после прохождения армии все хозяйство было расхищено. В вечер битвы он никогда не забывал навестить раненых, чтобы их утешить, подбодрить, распределить между ними деньги, и на следующий день всегда требовал приносить ему новости о них. Часто он посылал им своих хирургов и медиков.

 Отправлено: 29.07.09 14:22. Заголовок: Интервью с Жаном-Кри..

Интервью с Жаном-Кристианом Петифисом по поводу выхода его книги "Людовик XIII":

http://beta.dailymotion.com/playlist/xx6jq_apocalyptique02_louis-xiii/video/x8yp6q_louis-xiii-12_news

 Отправлено: 29.07.09 14:48. Заголовок: Еще одно интервью на..

Еще одно интервью на Каналь Академи:
http://www.canalacademie.com/Rehabiliter-Louis-XIII.html

 Отправлено: 30.07.09 00:50. Заголовок: Уф, перечитала и пер..

Уф, перечитала и пересмотрела все. Могу сказать, что у г-на Петифиса удивительная способность писать вкусно. Но главное он умеет раставлять акценты. Среди многих сражений, побед и поражений, которые знала история, события, описанные тут ярко не выглядят, но лишь до того момента, как начинаешь представлять 15-летнего мальчишку, у которого самый дорогой на свете человек - мать, отнимает не только право данное ему Богом, но и саму жизнь. Мне трудно представить откуда взялась у него сила справиться со всем, не растеряться и не спасовать. Ну допустим страха могло и небыть в силу плохо оцененной опасности, но когда он решил вопрос с Кончини - вот тут бы и опустить руки, ан нет. Да и вторая война с матерью, когда силы столь неравны. Удивляюсь, как при таком численном перевесе, при столь мощной и всесторонней поддержке Мария Медичи профукала войну. И это сделал чуть ли не от рождения больной человек. Скажу честно - кое-что еще раз подвинулось в моем восприятии этого короля. Теперь я все более склоняюсь к мысли о том, что в тандеме Луи-Ришелье ведущим был король. Забавное высказывание Ришелье очень о многом говорит - процитирую по памяти: "Мне легче было завоевать поле сражения, чем 4 плитки пола кабинета короля". Если кто был во Франции в особняках 16 века должен был видеть эти плитки - они не более чем 10 на 10. Ну как в давние советские временя в общественных туалетах. Т.е. великий кардинал говорил о пространстве не более полуметра. Этим высказыванием он реально признавался в страхе перед королем. Так о каком управлении и манипулировании могла идти речь? А то, что он говорил, что из 4 его предложений принималось 2 в лучшем случае? В общем Prince Noir огромное спасибо за проделанную работу.

 Отправлено: 30.07.09 01:26. Заголовок: Allitera Скажу честн..

Allitera

цитата:

Скажу честно - кое-что еще раз подвинулось в моем восприятии этого короля. Теперь я все более склоняюсь к мысли о том, что в тандеме Луи-Ришелье ведущим был король.

Yes!!!

 Отправлено: 30.07.09 10:53. Заголовок: Allitera Большое сп..

Allitera
Большое спасибо тебе за отзыв! Такие слова подталкивают переводить дальше. )

 Отправлено: 30.07.09 22:25. Заголовок: Prince Noir пишет: ..

Prince Noir пишет:

цитата:

Yes!!!

Я знала, что тебюе понравиться.

Prince Noir пишет:

цитата:

Такие слова подталкивают переводить дальше. )

Да-да, переводи, пожалуйста.

 Отправлено: 02.08.09 14:00. Заголовок: Prince Noir Мое мнен..

Prince Noir Мое мнение о Луи Трезе, как о политическом деятеле существенно изменилось в лучшую сторону, а вот, как о человеке ухудшилось. Благодаря Петифису. Мы много говорили о том, что в конфликте Анны и Луи виноваты они оба, и даже говорили о том, что надо было сделать первый шаг одному из супругов, и ты упрекала Анну, что она этого не сделала. Тогда в голову не пришло, но зато пришло сейчас - Анна после заговора Сен-Мара больше ничем не опорочила себя ни перед страной, ни перед мужем. Более того она подарила ему двух здоровых наследников и старалась быть паенькой, лишь бы ее не лишали сыновей. Что же делает Луи в этом случае - а ничего, он затаил злобу и ничего не забывает, более того не прощает и не собирается это сделать до самой смерти? Разве это достойное поведение для христианина? Притом как несправедливо, что сходило его братцу, то не прощалось жене. Больше всего меня поразило его отношение к жене в родах - Анна говорят сильно мучалась и роды были длительные, а он не то что ей не посочувствовал, а даже был бы не против, если бы она умерла. Главное чтобы был сын, а на мать ему наплевать. Ведь в тот момент вообще не было речи о том, что кто-то должен умереть. Такая черствость, неблагодарность и, просто говоря, недостойное поведение! Учитывая с каким человеком Анна имела дело, трудно ее судить в том, что она так и не прикипела к Франции и продолжала смотреть на Испанию.

 Отправлено: 02.08.09 14:23. Заголовок: Allitera пишет: Учи..

Allitera пишет:

цитата:

Учитывая с каким человеком Анна имела дело, трудно ее судить в том, что она так и не прикипела к Франции и продолжала смотреть на Испанию.

Да уж, слава богу, что Анна была вознаграждена любовью своих сыновей, которую так и не познала от мужа.

 Отправлено: 02.08.09 14:32. Заголовок: Allitera пишет: Анн..

Allitera пишет:

цитата:

Анна после заговора Сен-Мара больше ничем не опорочила себя ни перед страной, ни перед мужем.

Те считанные месяцы, которые ей оставались после заговора Сен-Мара до вдовства, уже не могли повлиять на мнение короля о ней.
Allitera пишет:

цитата:

Более того она подарила ему двух здоровых наследников и старалась быть паенькой, лишь бы ее не лишали сыновей.

Вот и была она паинькой исключительно последние несколько месяцев, когда все ее мысли были о том, что король решит касательно регенства.
Allitera пишет:

цитата:

Что же делает Луи в этом случае - а ничего, он затаил злобу и ничего не забывает, более того не прощает и не собирается это сделать до самой смерти?

Перед сметью он поизносит знаменитую фразу: "В том положении, в котором я нахожусь теперь, я обязан ее простить, но не обязан ей верить." Позволю себе предположить, что у него были причины для того, чтобы сказать такое.
Allitera пишет:

цитата:

Притом как несправедливо, что сходило его братцу, то не прощалось жене.

Гастону Орлеанскому ничего не сходило с рук и тем более ничего не прощалось. Если король официально его прощал, то это ничего не меняло на самом деле в его отношении к нему.
Allitera пишет:

цитата:

. Главное чтобы был сын, а на мать ему наплевать. Ведь в тот момент вообще не было речи о том, что кто-то должен умереть. Такая черствость, неблагодарность и, просто говоря, недостойное поведение!

Эти слова вызывают сомнения у историков, и Петифис об этом не умалчивает, хотя и признается, что, зная характер короля, вполне вероятно, что он имено так был настроен во время родов супруги.
Скажу только то, что у короля были все причины ненавидеть свою супругу. Осуждать его сейчас очень легко, но, опять же повторюсь, при этом никто не желает рассудить, что его подвигло на такие слова.

 Отправлено: 02.08.09 14:44. Заголовок: Allitera Больше всег..

Allitera

цитата:

Больше всего меня поразило его отношение к жене в родах - Анна говорят сильно мучалась и роды были длительные, а он не то что ей не посочувствовал, а даже был бы не против, если бы она умерла.

И неужели он это открыто заявлял? Меня терзают смутные сомнения, больше похоже на байки Таллемана.

цитата:

Такая черствость, неблагодарность и, просто говоря, недостойное поведение!

Честно говоря, не понимаю, при чем здесь неблагодарность. За что Людовик должен был благодарить жену, за детей? Так это был ее долг. Анна за период супружества успела неоднократно доставить массу неприятностей мужу, причем, вполне сознательно.

Впрочем, каждый имеет право думать о том или ином человеке так, как ему больше нравится, хотя подобное отношение к Трезу я считаю достаточно несправедливым, извини.

 Отправлено: 02.08.09 14:49. Заголовок: Prince Noir пишет: ..

Prince Noir пишет:

цитата:

Те считанные месяцы, которые ей оставались после заговора Сен-Мара до вдовства, уже не могли повлиять на мнение короля о ней.

Считанные месяцы - да это более 5 лет!
И я говорю не о мнении, а о прощении, хриятианском прощении.

Prince Noir пишет:

цитата:

Вот и была она паинькой исключительно последние несколько месяцев, когда все ее мысли были о том, что король решит касательно регенства.

Еще раз повторю. что речь идет о приличном срке - более 5 лет.

Prince Noir пишет:

цитата:

Перед сметью он поизносит знаменитую фразу: "В том положении, в котором я нахожусь теперь, я обязан ее простить, но не обязан ей верить." Позволю себе предположить, что у него были причины для того, чтобы сказать такое.

Причина - да, злопамятность. И то, что он должен простить, еще не значит, что простил.

Prince Noir пишет:

цитата:

Гастону Орлеанскому ничего не сходило с рук и тем более ничего не прощалось. Если король официально его прощал, то это ничего не меняло на самом деле в его отношении к нему.

Ничего не меняло - вот именно. Гастон ни за что не заплатил, более того был введен в регентский совет.

Prince Noir пишет:

цитата:

Эти слова вызывают сомнения у историков, и Петифис об этом не умалчивает, хотя и признается, что, зная характер короля, вполне вероятно, что он имено так был настроен во время родов супруги.

Я читала это у Петифиса и там говорить именно то, что он не сомневается в сказанном, хотя это и шокировало историков.
Prince Noir пишет:

цитата:

Скажу только то, что у короля были все причины ненавидеть свою супругу. Осуждать его сейчас очень легко, но, опять же повторюсь, при этом никто не желает рассудить, что его подвигло на такие слова.

Есть вещи, которые не заслуживают прощения. Если ты так сурова к ошибкам Анны, то вот это действие куда отвратительнее всего, что она сделала. Он даже не хотел ее благодарить за сына, он чмокнул ее в щеку только по настоянию окружения, более того не поддерживал ее в родах и вообще собирался завтракать.

Кстати у Петифиса неточность - в книге Луи 13 - он пишет, что роды начались в час дня, а в книге ЛУи XIV - в 11 вечера. Возможно дело в том, что единичка потерялась или оказалась лишней. но в текстк написано прописью - теле не изветсно, так когда реально начались роды? И когда закончились - он пишет в 11 королю уже всообщили о родлении дофина, а я вроде читала, что в 11.30.

 Отправлено: 02.08.09 14:57. Заголовок: Allitera Есть вещи, ..

Allitera

цитата:

Есть вещи, которые не заслуживают прощения. Если ты так сурова к ошибкам Анны, то вот это действие куда отвратительнее всего, что она сделала. Он даже не хотел ее благодарить за сына, он чмокнул ее в щеку только по настоянию окружения, более того не поддерживал ее в родах и вообще собирался завтракать.

Это уже вопросы субъективного восприятия.
Лично я не верю в то, что такая фраза была сказана.
А что до Анны, то она слишком долго вела себя так, что было бы удивительно, если бы Людовик после рождения сыновей доверял бы ей и по-новому воспылал страстью.

 Отправлено: 02.08.09 15:03. Заголовок: Allitera пишет: Сч..

` Allitera пишет:

цитата:

Считанные месяцы - да это более 5 лет!

Пардон, это как?.. Между этими событиями чуть больше полугода.


Allitera пишет:

цитата:

Я читала это у Петифиса и там говорить именно то, что он не сомневается в сказанном, хотя это и шокировало историков. Петифис говорит о том, что историки сомневаются в том, что эти слова быи произнесены. Эта фраза фигурирует лишь в биографии Отфор "Жизнь Мари де Отфор" и записана с ее слов. Allitera пишет: [quote]Если ты так сурова к ошибкам Анны, то вот это действие куда отвратительнее всего, что она сделала.

Мне думается, бесполезно обсуждать эту тему дальше.
Разумеется, прямо обсуждать смерть супруга с испанским послом и соглашаться выйти замуж за брата короля во время лангедокского похода (начало 20-х гг.) в случае, если его убьют на войне, - это, конечно, ерунда, как и все остальное...

 Отправлено: 02.08.09 15:15. Заголовок: Snorri пишет: И неу..

Snorri пишет:

цитата:

И неужели он это открыто заявлял? Меня терзают смутные сомнения, больше похоже на байки Таллемана.

Таллеман тут ни при чем. Он это заявил мадемуазель де Отфор.

Snorri пишет:

цитата:

Честно говоря, не понимаю, при чем здесь неблагодарность. За что Людовик должен был благодарить жену, за детей?

Естественно. Мужчина должен быть благодарен женщине, подарившей ему детей, тем более сына.
Snorri пишет:

цитата:

Это уже вопросы субъективного восприятия. Лично я не верю в то, что такая фраза была сказана.

Т.е ты избираешь факты в которые верить, а в которые нет, если они не вписываются в твое рпедставление о человеке?

Snorri пишет:

цитата:

А что до Анны, то она слишком долго вела себя так, что было бы удивительно, если бы Людовик после рождения сыновей доверял бы ей и по-новому воспылал страстью.

Да зачем такие крайности. Я вовсе не вменяю ему нелюбовь к Анне и не упрекаю, что он не смог ее любить. А то, что он не смог ее простить. А ведь он, упрямо отказывался ее простить. А сам он разве не был виноват перед женой? Думаю ему и в голову не приходило подумать, что причина поведения жены в первую очередь он сам, и что исправлять ситуацию надо взаимно. что брак - это компромиссы, даже политический.
К чему я это - да к тому, что у Анны не было ни единого шанса исправить ситуацию, чтобы она не делала.

Prince Noir пишет:

цитата:

Пардон, это как?.. Между этими событиями чуть больше полугода.

Между 37 годом и 43? у меня почти 6 лет получается, а не месяцев.

 Отправлено: 02.08.09 15:19. Заголовок: Prince Noir пишет: ..

Prince Noir пишет:

цитата:

Разумеется, прямо обсуждать смерть супруга с испанским послом и соглашаться выйти замуж за брата короля во время лангедокского похода (начало 20-х гг.) в случае, если его убьют на войне, - это, конечно, ерунда, как и все остальное...

Ты знаешь, я никоим образом не оправдываю Анну, но если бы мой супруг так ко мне относился, то не гарантирую. что не хотела бы, чтобы его не стало. От любви до ненависти один шаг. а тут и любви - то не было. И разве плохой поступок одного. оправдывает этот поступок у другого? Но картина бедного несчастного мужа, у которого отвратительная жена явно не вырисовывается. Ведь плохое отношение к себе Анна не в 37 году почувствовала.
Чисто по-ыеловекчески - вы когда-нибудь видели женщину в родах? Потому как при взгляде на нее просто невозможно не посочувствовать, даже если эту женщину вообще не знаешь.

 Отправлено: 02.08.09 15:27. Заголовок: Allitera Он это заяв..

Allitera

цитата:

Он это заявил мадемуазель де Отфор.

Он ей это заявил перед свидетелями? Или Отфор пересказала это кому-то дальше?

цитата:

Естественно. Мужчина должен быть благодарен женщине, подарившей ему детей, тем более сына.

В те времена много ли мужчин выражали благодарность своим женам? Деторождение было их, жен, прямой обязанностью, так что в данном случае это не удивительно.

цитата:

Т.е ты избираешь факты в которые верить, а в которые нет, если они не вписываются в твое рпедставление о человеке?

Нет. Я говорю о восприятии этих фактов людьми. Кому-то нравится белый цвет, а кто-то его терпеть не может, кто-то считает, что Людовик XIII - бесчувственный тип, а кто-то считает, что он имел право на те реакции, которые испытывал, в т.ч. и в отношении к Анне Австрийской.

цитата:

А то, что он не смог ее простить. А ведь он, упрямо отказывался ее простить.

Думаю, это его личное дело. Бывают такие обиды, через которые перешагнуть непросто.

цитата:

у Анны не было ни единого шанса исправить ситуацию, чтобы она не делала.

А что она делала, начнем с этого? Что она предпринимала?
К примеру, Мария-Терезия писала своей дочери Марии-Антуанетте, когда у той никак не складывалась сексуальная жизнь с дофином Людовиком, что жена должна быть мягкой, покладистой и уступчивой, в этом ее мудрость.
Со стороны Анны - которая жила на полтора столетия раньше и, соответственно, патриархальные устои в те времена были сильнее, чем в галантный век, - таких шагов не предпринималось, во всяком случае, упоминания о них я не встречала, сплошная надменная холодность.

 Отправлено: 02.08.09 15:42. Заголовок: Snorri пишет: Он ей..

Snorri пишет:

цитата:

Он ей это заявил перед свидетелями? Или Отфор пересказала это кому-то дальше?

Принц Нуар выше написала, что это из ее биографии. Сказал он это ей, а не кому-то еще. А история вся собирается из свидетельств современников. Самое важное не то, что он это сказал, а то, что это согласуется с его поведением. Вот если бы такое написали про Луи Солнца я бы усомнилась, так как это идет в разрез с его поведением. Ну, если бы Отфор утврждала, что ули Трез по ночам режет кроликов - я бы тоже не поверила, потому, как это тоже не согласуется с его поведением.

Snorri пишет:

цитата:

В те времена много ли мужчин выражали благодарность своим женам? Деторождение было их, жен, прямой обязанностью, так что в данном случае это не удивительно.

Да в общем-то про тех мужчин, про которых я читала упрекнуть в этом нельзя. Формально и Луи Трез это сделал, но формально, а не искренне.

Snorri пишет:

цитата:

Нет. Я говорю о восприятии этих фактов людьми. Кому-то нравится белый цвет, а кто-то его терпеть не может, кто-то считает, что Людовик XIII - бесчувственный тип, а кто-то считает, что он имел право на те реакции, которые испытывал, в т.ч. и в отношении к Анне Австрийской.

Подожди, тут так можно далеко зайти. Если какой-то гад переехал твою любимую собачку, то ты считаешь оправданным ему переломать ноги. к примерй? Думаю нет. Право на подобную реакцию нет ни у кого, как у обиженного. так и у не обиженного. Но давай посмотрим фактам в луио - кого Луи Трез сделал счастливым. В силу своего характера он вообще был не способен на это. Даже чына он любил весьма странной любовью, которую я вовсе не отрицаю. Знаешь егшо вообще можно назвать психически неуравновешенным и этим оправдать все его поступки. Но опять же - ведь он богобоязненный и глубоко верующий человек и тут так нарушает законы божьи - он не прозает. а ведь Христос говорил, что надо подставить вторую щеку. Что говорит о том, что эгоизм то в нем превалировал. И то, что он был на короткой ноге со своими солдатами езе не делает его милым человеком.

Snorri пишет:

цитата:

Думаю, это его личное дело. Бывают такие обиды, через которые перешагнуть непросто.

Просто только кошки родяться. Ты его оправдываешь. А почему бы не признать, что да - грешен. Чего уж там.

Snorri пишет:

цитата:

А что она делала, начнем с этого? Что она предпринимала?

С 37 года по твоему она не пыталась быть терпимой к мужу? (Галантный век - это 17 век, кстати). И опять же разве рекомендации Марии-Терезии - истона в последней инстанции? Екатерина Медичи вряд ли можно назвать покладистой, тем не менее ее никто не назвал недостойной женой из-за надменной холодности.
И потом ты реально полагаешь, что надменность то. за что можно человеку желать смерти?